Так с чего же начать обзор фильма «Трудно быть Богом»? Я бы хотел с нескольких экскурсов в историю. Первое, что хочется вспомнить ,это слова Александра Невзорова о своей картине Чистилище: «Если сказать, что это фильм о мальчишках, которые оставили свои кишки, на пороге Грозненской больницы, то эти слова ничего не стоят…» И если сказать о фильме Германа, что это картина о грязи и говне, то ответ будет аналогичным. Так почему же это кино многие не поняли? Попробуем разобраться. Вспомним век двадцатый. Выходит на экраны в далеком 1979 году фильм «Сталкер». И какая у него была судьба в СССР? Да никакая. В Германию чинуши продали копию за сумасшедшие деньги, Европа боготворила А.А (особенно Парыж), а советский человек с матюгами выходил из кинотеатра, не выдержав до конца того бреда, который подал на стол странный режиссер не коммуняка. Называли картину чуть ли не полным говнищем, но мало кто из них мог знать, что спустя годы этот фильм станет шедевром. Не тот, первый, бесследно утраченный, а этот - снятый без единого намека на спецэффекты, в полной заднице, на последние выделенные средства. Ну не хотел народ понимать длинных проходов камеры и до омерзения филосовских бесед персонажей. Ему подавай динамику: драки, стрельбу, спасенных красавиц. Далее пройдемся по Бондарчуку старшему. Когда вышла «Война и мир», то зритель, думая что идет на красивый фильм о любви, получил съёмки с воздуха и часовой разлет кишок по полю. Реакция та же - плевали, блевали, матюгались. Бондарчука на вилы! Это что,Толстой?! Партийцы рвали на себе волосы на жопе, понимая, что такой огромный бюджет не окупиться. А что же с Европой? Она родимая признала С.Ф. мэтром. Но моя мама ходила, как и многие, на американскую версию. Почему? Красивые люди, убранства, крупные планы, в общем все то, что нужно человеку для отвлечения от насущных проблем - Любофф….
Так почему же русскоязычных режиссеров до сих пор поливают помоями? Загадка века. Но ответ есть. Потому что русская душа всегда в полёте, она слишком пачкается когда работает тупо на бабло. Ей нужен кислород, ей нужно страдать, ей нужно, чтобы в неё кидали камни и гнали как семитские народы, а она будет творить. Но это, к сожалению, только со старой гвардией… С теми, кто уже ушёл из этой жизни или собирается закончить свой путь. Это великие люди, создавшие лучшую в мире режиссуру, операторскую и актёрскую школу. Мы хотим ТАК снимать. Плавно и тягуче, раскрывать нутро героев, вынуть их потроха на обозрение. Но чтобы вызвать не рвотные позывы, как это делают Европейцы и Американцы, а уничтожить наши жалкие проблемки, сидящие в мозгу, оставить пустоту в душе. Но оставить эту пустоту для того, чтобы он была свободна от всего дерьма, что есть кругом. Пустота… Но зато свободная. Конечно, без денег не обходится не одно творчество. Но деньги для многих это лишь средство выживания. Какие бы выхлопы не светили советским режиссерам тогда, они всё равно снимали СВОЁ кино. Кто–то прочитает мой обзор, дойдет до этого места и скажет, что при совке режиссеры рвались на запад за славой и бабками, и никакой души нет. Многие хотели сидеть в Каннах, пить (как сказал попугай Кеша) Джюс, курить «Житан» и имеет прочие блага вместо вонючего совка с его рабской системой. Я и не буду это оспаривать. Но только …если нет души, то можно быть только фарцовщиком, спекулянтом, идти в рэкет. А спекулянт не снимет кино, не сломает артиста, до омерзения погружая его в жижу в фильме о жиже. И теперь можно смело сказать, что Герману удалось это сделать. Погрузить, сломать, растоптать ЧСД и …выдать. Выдать настолько натуральное и правдивое кино, что народ его не принял. Да не кино он не принял, а себя. Себя, как часть человечества, не принял по сути своего грязи и говна. Грязи во всемирном смысле. Кто-то пишет из умников что в картине отголоски русской действительности (ну конечно, режиссер–то ру... русскоязычный, и он обязан пострадать этой хуйнёй) намеки какие-то. А на самом–то деле суть фильма в другом. Её однажды озвучила жена покойного А.Германа: «Я вам отвечаю за свои слова. Алексей снимал фильм не о жестокости, а о любви...» Выкусите критики, выкусите модные пидорки, выкусите задроты, фапающие на книги Стругацких! Германовский Румата, как в истории про табачника, вышел однажды и больше не вернулся. Но не вернулся он на землю. Ибо полюбил этих имбицилов, живущих в говне и режущих друг друга за власть. Плюнув в рожу дону Кондору, он остался. И в конце этой сказки мы увидим другого Румату. Нам показал его Герман. Остриженный, словно больной тифом,постаревший, в толстых очках с диоптриями…

Однажды прозвучали слова: «То, что вы увидите, выматывает душу, но так и задумано»… Это слова Светланы Кармалиты, обращенные к журналистам, которым первыми удалось посмотреть картину в России. Очень жаль, что в кинотеатрах не устраивали «облавы» на зрителя сразу после фильма, как это делают с модным г@вном вроде семейных фильмов американского производства или российского г@вна не меньше. Это была бы фишка! Почти три часа выноса мозга и чувства что тебя изнасиловали, а тут вопрос: "Вам кино понравилось? Как вам ваще?" Я бы ответил просто: "Ахуенно" - Без купюр. А потом бы улыбался (как только что виденный мной умственно отсталый крестьянин, держа в руках жижу) сопляку - журналюге, спрашивая покажут ли меня по ТВ. Почему так? Да потому что ты выходишь из кинозала страшным, неизвестным себе человеком. Цинником, опустошенным до омерзения, ненавидящим напускной блеск и… Просто спокойным, как танк. Даже задай муркота гнилопакостная в тёмном переулке кинотеатра мне вопрос «Слышь закурить есть?», то я бы объяснил им, что церковь Иисуса Христа, господа Бога нашего, приведёт их к свету и они бы поверили. Так что же гениального я увидел в этом фильме? ВСЁ. Абсолютно. Начиная с работы костюмеров, заканчивая мастерством операторов. Кто кричит с пеной у рта, что Герман изговнял «Трудно быть богом» Стругацких, то определенно это даунизм. Натанычи еще много-много лет назад сами резали книгу для Германа, переписывая сценарий. Так было и с «Пикником». Да и как мог режиссер советской школы снять то, что было у Феди Бондарчука в «Обитаемом острове», то есть экшн? Или вот попросите Сокурова снять фантастику… Что же он ответит? Поэтому, Трудно быть богом - исключительно ФЕСТИВАЛЬНЫЙ фильм, а потом уже остальной по пунктам. Помните Ридли Скотт, когда снимал «Прометея», то чихал на мнения фанов «Чужих». Так что Германа обвинять не надо. Он художник, и сделал гениальный фильм по своему замыслу. Я считаю, что скоро многие ТАК будут снимать. Когда сцена длится по несколько минут и в кадре успевает побывать всё, от голой жопы, до мелькающих голубей. Вспомним, что картина носила рабочее название «Хроника Арканарской резни» и было даже «Что сказал табачник с табачной улицы». Поэтому смотреть кино нужно скорее под первым вариантом. Почему? Потому что через двадцать минуть я увидел хронику. Именно! Хронику. Это первая гениальная вещь в картине. Пожалуй, впервые в кино, актёры смотрят в камеру. Все жители, и малые и взрослые, словно дети в Ираке. Позирую перед камерой, прикалываться, изображая половой акт жестами, нарочно берут в руки субстанции вроде жижи с травой и играют с ней, срут, плюют.Представьте, что в Арканаре ходит человек с камерой. И то, как ведёт себя камера…это просто не описать словами. Композиция кадра подобрана до мелочей. Кадр может начаться с глаза штурмовика, а закончиться сбруей коня, стоящего метрах в пятнадцати от этого штурмовика, минуя десятки предметов, людей и животных. Американцы могут отсосать с их хитрыми приблудами. Они всегда могли только отсосать у русской школы. Я не мог оторваться от операторской работы. Не мог! Это вторая гениальна вещь в фильме. Чёрно-белая пленка создает такую магию, что кажется, смотришь что-то советское, авторское, сумасшедшее тех лет. Ну, а третья - диалоги.Они специально сделаны так, что говорящие люди просто издавали звуки, речь самая простая, обыденная. И еле-еле слышная. Возьмите камеру и поснимайте улицу, например.Что мы услышим? Каждый говорит о своём. Большая разница в громкости говорящих и, совершенно порой, банальные разговоры и обыденная рутина. Никто, никто ещё не показывал средневековье ТАК. Главные персонажи говорят так, словно их снимают и они боятся, что человек с камерой их услышит. Герман не дает нам расслабиться. Мы должны слушать. Иначе ничерта не услышать. И представьте себе, в диалогах, совершенно ебанутых, есть смысл! Например, «Рыба любит молоко…Ры-ы-ба люби-ит молоко» Это что-то вроде: «Если хозяин твой скажет, что чёрное – это белое, то как и есть».
Теперь об актерской игре. Она такая же безумная, как и диалоги. Кто-то скажет, что Ярмольник не дерётся на мечах, не скачет на лошади, а только шляется под камерой, имбицилит с местными, бормочет полутихую хуйню, и бухает. В общем, высококлассной игрой не пахнет. Но это не так. То, что он имбицилит с людом, блеет, говорит, как после инсульта - это всё отражение двадцати лет проведенных на Арканаре. Он устал…устал не только от грязи, вечно текущих крыш, говна, мокрых ног, насморка, дождя, который свел бы с ума обычного землянина. Скорее, от тупости людской, резни, вытаскивания из петли и костра пойманных книгочеев. И он, не говоря ни слова, только лишь своим состоянием навевает фразу из Сталкера: «Если б вы знали, как я устал…». Но Румата словно Крис Кельвин из Леммовского «Соляриса», увидевшего мёртвую жену в кресле своей каюты, стараясь вывезти эту ситуацию и выглядеть вполне естественно. У Германа даже другие историки-наблюдатели такие же уставшие, и немытые, словно их вассалы. Шутят и говорят, как заведено в этих местах. Поэтому это не только ФИЛЬМ, но и ТЕАТР. Герман заставил нас не жрать попкорн, не хрустеть шоколадкой, а слушать с открытым ртом, как в театре. И я слушал. Открыв рот, замерев, задержав анализы, склоняя голову, как щенок бульдожки, во время изменения событий. И смеялся. Да, там есть юмор. Специфический. Но он есть. И наконец, понимаешь одну вещь. Когда наконец вкуриваешь, для чего у Германа все эти гадкие рожи заглядывают в камеру, то просто офигеваешь. Когда я днём думал о фильме, я понял, почему Румата остался. Я сам рассмотрел в этих рожах солдат, крестьян, и даже от рабов кое-что. Я полюбил их ухмылки, цирковые ужимки, позерство. Они живые, настоящие. Они для Руматы как дети для Бога. Мы режем друг друга, предаем, убиваем, гадим там, где живем, а он нас любит… Бог…трудно быть Богом… Ощущения после фильма будто ширнулся этими убогими, калеками и рабами, словно героином. И через сутки, как дозу ,я захотел увидеть их снова….