Андрей Ланьков
Комментарий Carnegie.ru 06 августа 2015

Краткое резюме
Иностранные гости, ожидавшие увидеть в Северной Корее царство сталинистской аскезы, сильно удивляются, обнаружив в Пхеньяне забитые рестораны, бутики с товарами известных западных марок, частные автомобили, компьютеры и многое другое

Большинство иностранцев, впервые оказавшихся в Северной Корее, испытывают некоторое удивление по поводу того, что они видят вокруг. В большинстве своем перед поездкой в Пхеньян они готовятся к тому, что им придется провести несколько дней, недель или месяцев в стране, которая «балансирует на грани голода» и вдобавок еще является «сталинистской диктатурой». Однако по приезде они быстро обнаруживают, что окружающая реальность отказывается соответствовать этим стереотипам.

Никакого апокалипсиса в Пхеньяне не наблюдается. Иностранные гости видят многочисленные рестораны, которые забиты посетителями, несмотря на то что цена за ужин может легко достигать 15–20 долларов с человека, то есть равняться годовой официальной зарплате профессора Университета имени Ким Ир Сена. Они видят бутики с товарами самых известных фирм – в наше время в Пхеньяне несложно купить и духи «Шанель», и сумочку от Диора. Наконец, люди на улицах северокорейской столицы не показывают особых признаков истощения, да и одеты они относительно неплохо.
Новое неравенство

На самом деле ничего удивительного в этом нет: на протяжении последних десяти лет северокорейская экономика в общем и целом растет, хотя до недавнего времени темпы этого роста оставались скромными – 1–2% в год (в последние несколько лет рост ускорился). Наряду с этим происходил постепенный и не афишируемый властями переход северокорейской экономики на рыночные рельсы. Движущей силой этого перехода были как северокорейские частные предприниматели, северокорейский вариант «цеховиков» позднего СССР, так и менеджеры государственных предприятий, поведение которых в последнее десятилетие все чаще напоминает поведение бизнесменов. Вопреки стереотипному представлению о «сталинском государстве» в КНДР, по разным оценкам, доля частной рыночной экономки в ВВП составляет от 30% до 50%.

Переход к рыночной или, скорее, полурыночной экономике в сочетании с целым рядом других внешних и внутренних факторов привел к тому, что Северная Корея вышла из той катастрофической ситуации, в которой она находилась в 90-е годы. Однако рост рынка неизбежно означает рост имущественного неравенства, и Северная Корея тут не исключение.

Неравенство это достаточно заметно, и в последнее время его перестали скрывать. Прошли те времена, когда северокорейские богачи, «новые северокорейцы», появившиеся в голодные 1996–1999 годы, стремились не слишком привлекать к себе внимание властей и соседей. В наши дни в Северной Корее пышным цветом цветет престижное потребление, к которому, надо сказать, вообще весьма склонны богачи в странах Восточной Азии.
Старое равенство

До начала 1990-х годов представление о Северной Корее как о гиперсталинистском государстве в целом соответствовало истине. Торговли в стране как таковой практически не существовало, все основные продукты питания и товары широкого потребления распределялись государством по карточкам. Северокорейское чиновничество в 1970–1980-е годы, то есть во времена Солнца Нации Генералиссимуса Ким Ир Сена, жило достаточно скромно и в своей массе не брало взяток.

Конечно, в те времена чиновничество пользовалось закрытыми распределителями и получало такие дефицитные продукты, как, скажем, свинина (раз в две недели) или пиво (раз в месяц). Время от времени чиновникам полагались совсем царские подарки – холодильник, например, или стиральная машина. Однако на практике имущественное расслоение в КНДР до начала 1990-х годов было на удивление слабым, куда меньшим, чем, скажем, в Советском Союзе брежневских времен.

Для большинства в 1980-е годы признаками материального успеха были такие предметы, как кожаные туфли или ботинки (большинство населения носило матерчатую и резиновую обувь), черно-белый телевизор, электрический вентилятор и трюмо. О большем 99% населения КНДР лет тридцать назад и не мечтало.

Однако сейчас ситуация изменилась, и северокорейские богачи все более активно демонстрируют свой успех.
Элитная флешка

Важную роль тут играет недвижимость. Хороший дом в хорошем районе – это символ успеха не только для жителей Москвы и Сан-Франциско, но и для жителей Пхеньяна. Формально частной собственности на жилье в КНДР нет (хотя первые официальные шаги в сторону ее признания были сделаны год назад). Тем не менее частный рынок жилья начал складываться еще в 1990-е годы, а в последнее десятилетие существенно развился. Цены на недвижимость выросли чрезвычайно. Элитная квартира в Пхеньяне может стоить до $200 тысяч. Это, впрочем, исключение, обычная хорошая квартира в северокорейской столице стоит существенно меньше, $70–90 тысяч.

В Пхеньяне и других северокорейских городах все чаще встречаются автомобили. Вопреки распространенному мнению частные автомобили в Северной Корее никогда не запрещались, хотя до недавнего времени их нельзя было купить, а можно было только получить в подарок (например, от родственников за рубежом).

В наше время контроль за торговлей автомобилями ослаб, и обходить старые ограничения можно без труда, однако и сейчас для большинства владельцев частных автомобилей имеет смысл фиктивно оформить свое транспортное средство в качестве собственности какого-либо государственного учреждения. Большинство легковушек, которые сейчас можно увидеть на улицах Пхеньяна, формально считаются государственными, но в большинстве случаев эта государственная регистрация является не более чем фикцией, облегчающей жизнь частному владельцу данного транспортного средства.

Впрочем, частный автомобиль – это пока, конечно, экзотика, примерный северокорейский аналог частного реактивного самолета в наиболее благополучных странах. Для подавляющего большинства корейцев признаком благополучия является не автомобиль, а мопед или мотоцикл. Двухколесные средства передвижения особенно популярны за пределами Пхеньяна, где общественный транспорт функционирует плохо или не функционирует вовсе.

Другим статусным предметом для «новых северокорейцев» стал персональный компьютер. Вопреки распространенному мнению персональных компьютеров в Северной Корее много. Никакой точной статистики не существует, но можно предположить, что число компьютеров в КНДР сейчас измеряется несколькими сотнями тысяч.

Обладание компьютером в последние годы – признак даже не богатства, а обыкновенной зажиточности. Компьютер можно увидеть в доме мелкого предпринимателя или чиновника средней руки, а временами и высокооплачиваемого специалиста, работающего в частном секторе. Несколько лет назад среди пхеньянской золотой молодежи распространилась привычка ходить с хорошо заметной USB-флешкой, таким образом ненавязчиво демонстрируя окружающим тот факт, что у них дома имеется настоящий компьютер. Сейчас эта мода сошла на нет – компьютер доступен уже заметному меньшинству и перестал вызывать должный пиетет.
Культ холодильника

Разумеется, многие богатые северокорейцы подчеркивают свой статус с помощью одежды. Практически вся качественная одежда в КНДР импортная и поступает из Китая. Относится это, впрочем, и к одежде не столь качественной: зависимость Северной Кореи от китайского ширпотреба очень велика. В Пхеньяне сейчас можно без труда купить одежду и аксессуары модных западных фирм. В большинстве случаев можно предполагать, что это подделки, но это обстоятельство никак не мешает им выполнять свою роль индикаторов статуса. Достаточно вспомнить, что Ли Соль Чжу, бывшая эстрадная певица, а ныне супруга Высшего Руководителя, Маршала Ким Чен Ына, часто появляется на публике с недешевой сумочкой от Диора.

О ресторанном буме, который развернулся в Пхеньяне в последние 5–10 лет, уже говорилось выше. Ничего удивительного в этом нет: корейцы, как и их соседи по Восточной Азии, испокон веков любили вкусно и обильно поесть, и сейчас они с наслаждением предаются этому занятию. Любопытно, что северокорейская элита пока еще не воспринимает излишний вес как проблему. Скорее наоборот, небольшой животик и приятные округлости форм воспринимаются как еще одно подтверждение высокого статуса и житейского успеха. Так что большинство новых богачей и членов их семей отличаются немалой и хорошо видимой упитанностью. До эпохи соляриев и тренажерных залов, как можно предположить, в КНДР остается еще лет десять.

Как и в Советском Союзе 80-х годов, большой популярностью пользуется различная бытовая техника. В наши дни в КНДР мало кого можно удивить проигрывателем видеодисков или же обычным цветным телевизором – такие устройства есть и в простых семьях. Другое дело – компьютер, жидкокристаллический телевизор и холодильник. Последний – это столь важный признак статуса, что его покупают даже в небольших городах, где снабжение электроэнергией нерегулярно, поэтому по прямому назначению холодильник использовать невозможно.

Один северокорейский предприниматель в разговоре с мной как-то упомянул, что у него дома есть большой японский холодильник, использовать который из-за перебоев с электроэнергией не получается, но зато его сын, большой любитель книг, держит там свою библиотеку. На недоуменный вопрос, зачем же нужен холодильник, если его все равно используют как книжный шкаф, предприниматель ответил, что в наши дни холодильник должен быть у любого успешного человека.

Что же, в обществе разумных приматов престиж – дело важное. Демонстрировать его можно с помощью дорогих скакунов, раковин каури, частных самолетов, а можно и с помощью холодильников. Суть дела от этого не меняется.


Read more at: http://carnegie.ru/2015/08/06/ru-60965/ief9